Николай Горбачев: У нас нет никакого риска остаться без продовольствия

Президент Украинской зерновой ассоциации Николай Горбачев в эксклюзивном интервью FEG рассказал о том, что будет с ценами на зерно, о проблемах транспортной инфраструктуры и логистики, а также о том, когда земельная реформа приведет к увеличению производства зерна

Вы недавно вернулись с Глобальной зерновой конференции в Женеве. О каких трендах, тенденциях в мировой торговле зерном на ней шла речь, какое будущее у зернового рынка?

Это самая крупная конференция европейского масштаба. Дело в том, что в Женеве находятся все хэд-офисы крупных европейских компаний, в том числе тех, которые работают в Украине. Поэтому участие в такой конференции – это всегда почетно, информативно, и все стремятся туда попасть.

Производство зерновых и масличных в мире растет. Потребление тоже. Поэтому основные аспекты, которые обсуждаются – из каких стран будут импортировать, какие экспортировать, какой будет логистика и как это повлияет на цену товара? Ведь если меняются логистические цепи, то меняется и стоимость товара. За последний год фрахт очень сильно подорожал и это не могло не сказаться на цене для конечного потребителя. Произошло так же увеличение объемов торговли зерном. Если раньше пшеница торговалась на уровне 170-180 млн тон в общем масштабе, то в этом году она уже превысила цифру в 200 млн тон.

Денег в мире напечатано огромное количество, поэтому цены будут высокими. Это также связано и с улучшением жизни населения во всем мире. Помимо роста населения, растут и доходы населения. Нужно решать проблему с глобальным потеплением. Потому что глобальное потепление может существенно изменить структуру производства. Из-за этого будут нарушены логистические маршруты. Энергоносители будут дорожать. На них спрос будет повышаться. И, к сожалению, пока нет четкого ответа, чем их на сегодняшний момент можно заменить.

Также очень популярный мировой тренд – каким образом сделать прозрачной цепь «від лану до столу», или, как говорят англичане, «с поля до вилки». Для этого все больше будет внедряться диджитализация – электронные сертификаты на продукцию с разных стран, использование новых технологий по оплате. Кстати, уже заключено несколько сделок, где за зерно расплачивались криптовалютами. Это будет продолжаться. Также обсуждали вопросы деофшоризации и контроля денежных потоков.

Мир сейчас «перегрет», и это может привести к существенному экономическому перераспределению. Увеличение населения в Азиатских странах – таких как Индия, Китай – может перенести центр экономического влияния в Азию. Вместе с тем, арабские страны много инвестируют в сельхозактивы. Катар, ОАЭ активно строят мельницы, порты и вливают очень существенные деньги в сельское хозяйство. В зерновом бизнесе участвуют компании, у которых достаточно глубокий карман, поэтому они всегда хотят быть в тренде.

В этом году украинские аграрии собрали на 3 млн тонн продовольственного зерна больше, чем в прошлом. За счет чего произошел этот рост?

В первую очередь из-за хорошей погоды. Вместе с тем, наши сельхозпроизводители используют все более качественные технологии. Это касается семян и техники. Семена дают больший потенциал, а техника – меньше потерь. Многие сельхозпредприятия используют хорошие удобрения.

Но производство всей пшеницы в сумме выросло по сравнению с прошлым годом на 8 млн тонн. На внутреннем рынке потребление для производства хлеба идет 3,5, максимум – 4 млн тонн. При производстве в 33 млн тонн – это менее 10%. Поэтому у нас нет никакого риска остаться без продовольствия.

Если оценить тенденции, то в позапрошлом году мы вырастили рекордный урожай зерновых и масличных – 98 млн тонн. В прошлом году из-за плохих погодных условий производство сократилось до 84 млн. В этом году мы ожидаем урожай на уровне 105-108 млн тонн. Это будет очередной рекорд. Есть чем гордиться. Думаю, такая же тенденция сохранится. Экспорт в этом году составит почти 70 млн тонн.

Самым большим нашим партнером был Китай, но также мы много экспортируем в Индонезию, в Египет и вообще в Северную Африку. Импортер номер два – это страны ЕС, которые импортируют от 10 до 14 млн тонн одной только кукурузы. И эта тенденция, я думаю, продолжится, поскольку мы находимся в хорошем климатическом поясе и ежегодно наращиваем производство кукурузы. Еще 10 лет назад Украина производила 10 млн тонн этой культуры, а в этом году мы ожидаем урожай на уровне 37-40 млн тонн. На сегодняшний день ее собрано около 85%, но цифры говорят о том, что урожай будет рекордный.

Какая динамика цен на зерно в этом сезоне и как, по Вашим прогнозам, цены будут вести себе дальше?

Очень тяжело спрогнозировать динамику цен на зерно из-за неопределенности цен на энергоносители, логистику, цен на удобрения. В зависимости от этих факторов формируется себестоимость зерна. Последние годы мы наблюдали существенное увеличение стоимости зерна. Если три года назад цена на кукурузу составляла около $160 на условиях «погрузки на борт судна», то на сегодня эта стоимость составляет уже около $270 на тех же условиях.

Очень вероятно, что рост продолжится, поскольку в мире увеличивается денежная масса. Люди с этими деньгами будут конкурировать за товары, создавая инфляционные процессы мирового масштаба. Поэтому есть вероятность того, что цена продолжит рост. Помимо этого, зерновые товары торгуются на бирже и являются очень привлекательным инструментом инвестирования для банков. Это дополнительный стимул для того, чтобы подстегивать цену на зерно. Ведь когда банки на биржевых торгах конкурируют своими миллиардами, то это также подталкивает цены вверх.

Но я очень рад, что наши сельхозпроизводители получат в этом году большую прибыль и смогут проинвестировать ее в собственное развитие.

Экспорт зерна последние годы был весомой статьей поступлений валюты в страну. Часть таких поступлений также будет увеличиваться?

Если брать в абсолютном денежном выражении, а не в процентах, то да – эта статья будет увеличиваться. Мы производим больше зерна и оно дорожает. Население у нас не растет, поэтому больше потреблять мы не сможем. Значит, большую часть будем отправлять на экспорт. Сегодня уже фактически 50% от всех валютных поступлений в страну дает экспорт зерна. Будет ли это сохранятся в процентных измерениях, зависит от того, будем ли мы больше экспортировать металла и руды.

Справляется ли наша инфраструктура с такими экспортными темпами? Какие слабые места в логистике и цепи поставок Вы бы отметили?

Самая большая проблема с экспортом зерна – это железная дорога, которая на сегодня вся изношена – рельсы, вагоны, и никаких инвестиций в обновление ее инфраструктуры не видно. А нужны миллиардные инвестиции.

Могу сказать, что Европа или США в обычное время используют свою инфраструктуру лишь на 40% от возможности. Поэтому они легко выдерживают пиковые нагрузки. Мы же используем железную дорогу на 80-90% в обычном режиме, но когда идут пиковые нагрузки, она не справляется.

Недавно я был на совещании с УЗ, где прозвучало, что за ноябрь железная дорога перевезла рекордное количество – чуть больше 4 млн тонн зерна. По нашим же расчетам, для того чтобы выйти на плановые показатели по экспорту, железная дорога должна перевозить в течении 7 месяцев по 4 млн тонн. Справится ли железная дорога с этим? Нет, не справится. Мы просто рискуем тем, что не сможем доставить зерно до портов. А 98% экспорта зерна осуществляется через морские порты и только 2% уезжает железной дорогой напрямую в Европу.

Что же касается портовой инфраструктуры, то в нее уже проинвестировано огромное количество денег. В основном частными кампаниями. Например, недавно было подписано соглашение по концессии порта Ольвия с «QTerminals» – одним из самых крупных портовых операторов со штаб-квартирой в Катаре. Думаю, что нам нужно сильнее развивать государственно-частное партнерство. А так получается, что у государства нет денег инвестировать, но и отдавать частникам оно не сильно хочет. Но портовая инфраструктура у нас есть. Например, в Парагвае нет ни одного километра железной дороги, и нет выхода к морю, поэтому они все везут рекой или автотранспортом в соседние Уругвай или Аргентину, где перегружают на корабли.

Какие шансы в обозримом будущем активно подключить к транспортной логистике тот потенциал, который мы не используем, имея такую прекрасную реку, как Днепр?

Река у нас прекрасная. Но тот закон о внутренних водных путях, который был принят, довольно несовершенен. Он впускает судна под иностранными флагами и создает диспаритет в конкуренции. Ведь наши баржи платят акциз на топливо, а иностранные – нет. Я бы наоборот – освобождал их от уплаты акциза на дизельное топливо вообще. Ведь этот акциз идет на ремонт автодорог, а по факту речной транспорт снимает нагрузку с дорог. Так почему же они должны за него платить? Это как-то нелогично.

Это экономический перекос, не говоря уже о безопасности. Представьте себе, что глубина Днепра по фарватеру три метра. А если там баржа затонет, кто ее будет доставать? Помните, как в Одессе поднимали танкер «Делфи»?

Помимо этого, в законе заложена экологическая проблема – разрешается балластные воды сбрасывать в Днепр. А у нас из Днепра пьет 70% населения.

Также пропускные возможности шлюзов очень слабые. Их нужно ремонтировать. Их в лучшем случае красят и смазывают. Уже на сегодняшний момент есть пробки на Каховском переходе. И никто не говорит о том, что его нужно расширять.

Инфраструктура Днепра не готова в разы увеличить перевозку зерна – нельзя с поля перебрасывать лопатами зерно на баржу. Для этого нужны какие-то хабы, причалы, элеваторы, которые будут накапливать это зерно. Днепр протекает через шесть областей, в которых выращивается более 50 млн тонн зерновых и масличных. Поэтому необходимо создание таких мультимодальных хабов, где бы сельхозпроизводители могли перегружать зерно с автотранспорта на баржи. Это существенно сократило бы нагрузку на ЖД и на автодороги.

У нас сейчас благодаря «Великому будівництву» автодороги строятся, обещают как-то железную дорогу сделать, но до реки, я думаю, время дойдет еще нескоро. Поэтому нужно создать условия для инвестора, чтоб он сам создавал эти хабы, коль государство не выделяет на это деньги. А так наоборот – создаются актиконкурентные способы впуска на каботажные перевозки под иностранным флагом. Боюсь, что даже самый большой баржовладелец страны может перейти под какой-нибудь молдавский или румынский флаг, чтоб сэкономить на топливе. А почему бы и нет, если это даст экономию $5-7 на тонне? При его перевозках в 3-4 млн тонн это будут существенные деньги.

На каком этапе внедрение механизма банковской гарантии для форвардных контрактов? Что Вам дает основания полагать, что, реализовав его, украинский зерновой рынок превратится с дисконтного в премиальный?

Экспортом зерна в Украине занимается чуть больше ста компаний, но ТОП-10 экспортирует 70%. ТОП-20 экспортирует 90%. Если эти 20 компаний будут покупать форвардные контракты исключительно с банковской гарантией, то я уверен, что весь рынок будет работать по этим правилам. Почему? Во-первых, она недорогая. По нашим расчетам, стоимость банковской гарантии будет от 1 до 2 долларов на тонне.

Но при этом 75% производства зерна дают не агрохолдинги, а сельхозпроизводители среднего масштаба, обрабатывающие от 500 до 10 тыс. гектаров. И они, как правило, получают цену ниже, чем агрохолдинги. Они на IPO не выходят, акциями не торгуют. Поэтому сюда закладывается определенный риск и платят цену им на 5-7 долларов ниже, чем агрохолдингам.

Покупатель в нашей стране – трейдер – получит гарантированный для себя контроль риска над тем, что если цены пойдут вверх, то он не будет в убытках. Ведь, покупая в феврале зерно, которое будет поставлено в августе, трейдер продает его также в феврале. Он планирует логистику и фиксирует маржу. Но, если в августе сельхозпредприятие не поставило, а разница по цене уже в 50 долларов, то трейдер потерял $48-47 долларов на тонне.

На сегодняшний день украинский рынок не просто рисковый, он дисконтный. Но Украина превратится в премиум-рынок из-за того, что все — и покупатели, и судовладельцы — будут знать, что они гарантировано получат груз, что не будет дефолта. А если даже сельхозпроизводитель не поставит товар, то не проблема купить его на спотовом рынке. Тут вопрос исключительно кто заплатит за эту разницу по цене.

Что же касается покрытия рисков банками, то они гораздо более эффективно контролируют риски по сравнению с трейдерами. Потому что банк лучше знает своего фермера. Он видит все транзакции, он знает его активы. И он может использовать более широкий спектр инструментов контроля риска. Он может брать в залог у него любые активы, зерно, топливо, аграрные расписки, депозиты или личное имущество. Более того, он может привлекать страховые компании для контроля рисков.

В результате фермеры получат выше цену, банки смогут более эффективно контролировать риски. Трейдеры получат гарантированный контроль над рисками по повышению цены. В сумме Украина, по нашим расчетам, может получить от $500 до $700 млн дополнительных денег. Поэтому я верю в то, что этот инструмент заработает.

Как Вы оцените эти первые несколько месяцев после открытия рынка земли? Есть ли связь между земельной реформой и объемами производства зерна в Украине?

На сегодня практически ничего не происходит в масштабах страны. Не продано и миллиона гектаров. Все измеряется лишь в десятках тысяч. Мы наблюдаем процесс продажи только паевых земель. Ее продают лишь те, кого земля, как актив, не интересует. Ограничение в 100 га не дает возможности масштабирования.

Я очень надеюсь, что с 2024 года, когда юридические лица смогут покупать землю, начнутся изменения. Изменения какого характера? Любой собственник земли будет бороться за то, чтобы его земля давала ему больше дохода. И для этого он будет в нее инвестировать, увеличивая ее капитализацию. Для этого он будет ее лучше удобрять, поливать. В результате он будет собирать пшеницы не 4 тонны с гектара, а 8. Соответственно стоимость этой земли вырастет. Поэтому я верю в прирост производства именно с 2024 года.

Ведь если взять эффективность производства, то на пшенице можно получить с одного гектара от 1 до $2 тысяч дохода. Если же там выращивать клубнику, то можно получать до $30 тысяч с гектара. И при этом не нужна большая механизация и трактора по $250 тысяч. Но там нужна рабочая сила, что в свою очередь может решить проблему безработицы. Я надеюсь, что часть людей, которые покупают по 100 га, займется такого рода производством. И мы, наконец-то, решим проблему импорта овощей и фруктов, выращивая их самостоятельно.

Уверен, что создание в Украине небольших, но укрупненных фермерских хозяйств, специализирующихся на выращивании овощей и ягод, будут очень конкурентоспособны. Я был во многих фермерских хозяйствах Франции и США. Там есть хозяйства по 2-3 га, с которых живут целые семьи. Они выращивают, например, помидоры разных сортов. Знаю одного французского деда-фермера, который на 50 га выращивает персики и ягоды. Дед миллионер. Недавно дом в Монако купил. Поэтому эффективное использование земли будет приоритетным для собственника земли, который на ней работает. С этой точки зрения земельный закон, который был принят, очень хорош.

https://feg.in.ua